Healing hands
Он ненавидел прежде всего именно себя. Свой рост, свой цвет, свое тело с этими отвратительными птичьми ногами. Гадкая гарпия смотрела из зеркала на ангела. Черное, как уголь, перо отвергало побелку, а острые когти портили все сапоги. Этот демонический вид. Это творение безбожной магии. Надругательство над светлым ликом ангелов и издевательство над птичьим родом. "Пост гарпиевидного Михаила" - читать дальшеО, как же он ненавидел Отца за то, что тот вернул его в этот безумный мир. И как любил он его за то, что тот все же вспомнил о нем с самой искренней заботой. По большей части ангел сам виноват: из-за его упрямости, Отцу пришлось прибегнуть к помощи Архидревним Хаоса. Владыка судеб... Словно Асхи мало. Она есть порядок. Порядок вернул бы его каким должно.Но были бы чувства у воскресника Асхи? Он боялся показаться на глаза миру и Отец понимал его желание. Он носил сыну книги, головоломки, водил под покровом тени во внешний мир. Ооо, он приставил нож к горлу Малассы и был готов убивать. А ночная тень так полюбила темного ангела, сливалась с его цветом, делала контраст кожи и оперения. Луноликий, украшенный легкой мглой темени, еще одна мраморная статуэтка в семье. Внутри же горел огонь. Мощный, пылкий, жар его жег недругов по прикосновению. Шли годы и, напоенный полетом и скоростью света, он впитывал в себя уроки ветра, став ныне огненным ураганом. Ангел-заступник и ангел-гарпия, вооруженный тремя мечами: ума, силы и уникальной красоты, которую сам не мог понять и оценить. Эльрат смотрел на него упоенно, любил его рисовать, наслаждаясь своим творением, дополненным природой Владыки Судеб. И то ли удачлив был, то ли провидец, но ангел предполагал множество событий и варианты их исхода. "С судьбой играешь, птенчик" завистливо шипела Тьма. Эльрат был на грани экстаза. Томно моргая, Отец Света довольно улыбался глядя на успехи своего чада. И вот настал день - Сияющий ушел. Ангел был разъярен и взбешен, метаясь словно зверь в клетке, он не смел покидать башни пока Асхан во власти Солнца. И лишь закровоточит горизонт - Заступник мчится в даль по следам утраченного Чистейшего. Но стоит петуху запеть, и ворон вновь уныло возвращается в свой храм одиночества.
Бедный птенчик! Твой папочка улетел, оставив гнездышко без защиты? А что теперь? - шептал голос ночи.
- Теперь, я думаю, ты исчерпала свой запас желчи и, наконец, заткнешься, - отчеканил Заступник. Его огромные крылья разрезали редкие облака, и он давно перемахнул границу Империи. Каждую ночь им производился рейд с одним и тем же маршрутом: Герцоство Оленя-Серебряные города-Эриш-Западный Таллан. Ангел спешил, в конце месяца Небесные города вновь сместятся на сотни километров и весь маршрут, каждая отметка, будет коту под хвост. Нужна была новая зацепка, как можно скорее, до первых петухов.
- Я есть тень, ты тоже тень. Так почему же мы так не ласковы друг к другу?
- Я не предам своих идей и своего Отца. Напрасно ты каждую ночь стараешься соблазнить меня.
- О, как жестоко. А ведь ты один из немногих, к кому я так благосклонна.
- Ты благосклонна к красоте и удовольствию. Как только молодость в объекте страсти угасает, ты вздымаешь его на колесо, раскручиваешь и, кидая камни и гнилье, насмехаешься.
- Но ты бессмертен, вечно свеж. К чему тебе боятся колеса позора?
- Я не красив, по меркам моего народа. Уйди, Маласса, у тебя не власти надо мной.
- Ты умен, птенчик. Но такой пылкий... Продолжай в том же духе. Мы встретимся.
Время вышло, а пререкания с Матерью Тьмы отвлекли его от главного. Теперь нужно искать убежища в лесах, быть может его примут за птицу. Двухметровое черное пернатое чудовище - ни капли не подозрительно, Михаил. "Проклятье" - плюнул он и засел под ветвями огромной темной ели. Теперь придется пережить беспокойный день, так как спать в незнакомом лесу - бред еще больший, чем полагать, что этот ангел - пятнадцати сантиметровый воробушек. Меж тем давно рассвело, а Михаил зарылся в натасканных листьях и ветках то ли пытаясь уснуть, то и заняв оборону. В нем мало что осталось от прежнего: только ум и семейная упрямость, пожалуй. В остальном - это уже иной ангел, затронутый и хаосом, и тенью, но сохранивший свет, во что бы то ни стало. Первые три часа все было хорошо: местечко обогрелось, листья смягчали твердую землю, а рядом удачно густо росли кустики черники. Можно было протянуть руку и побаловать себя. Тишина и покой, нарушаемые лишь далеким треском. Михаил видел нарушителя границ его временного лагеря, но прогонять не спешил, не за чем, ребенок просто собирает ягоды. Правда,тот все ближе и ближе к ангелу, что заставляло нервничать и случайно зашуршать листьями.
Кто тут? - испуганно вскрикнул мальчонка.
Михаил шумно выдохнул. Для полного "счастья" ему только дитя не хватало.
- Успокойся, я не обижу, - лениво протянул гарпиевидный.
Мальчишка со страхом и любопытством вглядывался в тень под старой елью и медленно, взяв палку, подошел.
- Я тебя не боюсь!
Ангел рассмеялся.
- Да ты никак сэр Рыцарь, я прав?
- Да! - гордо заявил малец. - Выходи, если не трус!
Фыркнув, гарпиевидный встал с насиженного места вытянувшись во все свои два с восемью десятыми метра. Ребенок обомлел.
- Ну, что же вы молчите, сэр Рыцарь?
- Кто ты? - робко и заикаясь спросил мальчонка.
- Ангел. Но я вполне пойму, если ты будешь и дальше звать меня чудищем.
- Здорово! - воскликнул малец, принявшись скакать вокруг "чудища". - Ты мне нравишься!
- Вот как?
- Да. Ты не похож на этих ряженных девчонок в белых платьях! Ты интересный. Не такой как другие.
- Это не так хоро...
Ангела прервали:
- А можно?
- Что можно?
- Потрогать крылья? Как они так держатся? Они живые сами по себе?
Михаил протянул ребенку крыло, приводя мальца в полный восторг. Оно живое! И перья с пухом. Теплые и мягкие.
Заступник был недоверчив, но в душе любил ласковое внимание. Может именно поэтому он так привязан к Отцу?
- Мягкий, - дитя уткнулось в оперение. И Михаил не мог не улыбнуться. Когда ему удалось спровадить мальчишку, он вновь улегся на листву и переждал так полдень.
Прошло около пяти часов, когда Михаил все же вышел из укрытия и спустился к широкому ручью. Время чистить перышки. Гарпия он или нет, а чистоту соблюдал лучше всех чудищ Таллана. Единственно, что, помимо цвета оперения, ангелу побороть не удавалось - это запах костра. Даже выйдя из воды, аромат какого-то особого сожженного дерева, а может и травы, исходил от Заступника. Ручей брал свое начало из подземных родников, был прохладен и чист, и приятно снимал жар от прошедшего полдня. Кто-нибудь другой бы верно уже выскочил из ледяной воды, но Михаил по прежнему стоял в воде по пояс и старательно расчесывал пух. Он часто злился, что из-за своего внешнего вида, ему приходится сидеть взаперти и ничего не делать. В мире столько событий, а он заперт в своей темнице, в оковах ночи. И ангел вдруг вспоминает что-то из прошлой жизни: Йорген. Имя всплыло внезапно, и Михаил все силился понять чье это имя. Это был кто-то важный. С переродившимися ангелами всегда так: Эльрат стирает им память, чтобы они вновь почувствовали себя детьми, а потом, когда они навещают места, где некогда были, срабатывает дежавю - в голове всплывают картины прошлого. Вот и сейчас, этот холод и надвигающаяся ночь напомнили ему - Йорген. Опустив голову в воду, взмахнув длинными волосами, гарпиевидный вышел из ручья. Теперь оставалось всего ничего до новой перепалки с Малассой и последнего маршрута в этом месяце.
Бедный птенчик! Твой папочка улетел, оставив гнездышко без защиты? А что теперь? - шептал голос ночи.
- Теперь, я думаю, ты исчерпала свой запас желчи и, наконец, заткнешься, - отчеканил Заступник. Его огромные крылья разрезали редкие облака, и он давно перемахнул границу Империи. Каждую ночь им производился рейд с одним и тем же маршрутом: Герцоство Оленя-Серебряные города-Эриш-Западный Таллан. Ангел спешил, в конце месяца Небесные города вновь сместятся на сотни километров и весь маршрут, каждая отметка, будет коту под хвост. Нужна была новая зацепка, как можно скорее, до первых петухов.
- Я есть тень, ты тоже тень. Так почему же мы так не ласковы друг к другу?
- Я не предам своих идей и своего Отца. Напрасно ты каждую ночь стараешься соблазнить меня.
- О, как жестоко. А ведь ты один из немногих, к кому я так благосклонна.
- Ты благосклонна к красоте и удовольствию. Как только молодость в объекте страсти угасает, ты вздымаешь его на колесо, раскручиваешь и, кидая камни и гнилье, насмехаешься.
- Но ты бессмертен, вечно свеж. К чему тебе боятся колеса позора?
- Я не красив, по меркам моего народа. Уйди, Маласса, у тебя не власти надо мной.
- Ты умен, птенчик. Но такой пылкий... Продолжай в том же духе. Мы встретимся.
Время вышло, а пререкания с Матерью Тьмы отвлекли его от главного. Теперь нужно искать убежища в лесах, быть может его примут за птицу. Двухметровое черное пернатое чудовище - ни капли не подозрительно, Михаил. "Проклятье" - плюнул он и засел под ветвями огромной темной ели. Теперь придется пережить беспокойный день, так как спать в незнакомом лесу - бред еще больший, чем полагать, что этот ангел - пятнадцати сантиметровый воробушек. Меж тем давно рассвело, а Михаил зарылся в натасканных листьях и ветках то ли пытаясь уснуть, то и заняв оборону. В нем мало что осталось от прежнего: только ум и семейная упрямость, пожалуй. В остальном - это уже иной ангел, затронутый и хаосом, и тенью, но сохранивший свет, во что бы то ни стало. Первые три часа все было хорошо: местечко обогрелось, листья смягчали твердую землю, а рядом удачно густо росли кустики черники. Можно было протянуть руку и побаловать себя. Тишина и покой, нарушаемые лишь далеким треском. Михаил видел нарушителя границ его временного лагеря, но прогонять не спешил, не за чем, ребенок просто собирает ягоды. Правда,тот все ближе и ближе к ангелу, что заставляло нервничать и случайно зашуршать листьями.
Кто тут? - испуганно вскрикнул мальчонка.
Михаил шумно выдохнул. Для полного "счастья" ему только дитя не хватало.
- Успокойся, я не обижу, - лениво протянул гарпиевидный.
Мальчишка со страхом и любопытством вглядывался в тень под старой елью и медленно, взяв палку, подошел.
- Я тебя не боюсь!
Ангел рассмеялся.
- Да ты никак сэр Рыцарь, я прав?
- Да! - гордо заявил малец. - Выходи, если не трус!
Фыркнув, гарпиевидный встал с насиженного места вытянувшись во все свои два с восемью десятыми метра. Ребенок обомлел.
- Ну, что же вы молчите, сэр Рыцарь?
- Кто ты? - робко и заикаясь спросил мальчонка.
- Ангел. Но я вполне пойму, если ты будешь и дальше звать меня чудищем.
- Здорово! - воскликнул малец, принявшись скакать вокруг "чудища". - Ты мне нравишься!
- Вот как?
- Да. Ты не похож на этих ряженных девчонок в белых платьях! Ты интересный. Не такой как другие.
- Это не так хоро...
Ангела прервали:
- А можно?
- Что можно?
- Потрогать крылья? Как они так держатся? Они живые сами по себе?
Михаил протянул ребенку крыло, приводя мальца в полный восторг. Оно живое! И перья с пухом. Теплые и мягкие.
Заступник был недоверчив, но в душе любил ласковое внимание. Может именно поэтому он так привязан к Отцу?
- Мягкий, - дитя уткнулось в оперение. И Михаил не мог не улыбнуться. Когда ему удалось спровадить мальчишку, он вновь улегся на листву и переждал так полдень.
Прошло около пяти часов, когда Михаил все же вышел из укрытия и спустился к широкому ручью. Время чистить перышки. Гарпия он или нет, а чистоту соблюдал лучше всех чудищ Таллана. Единственно, что, помимо цвета оперения, ангелу побороть не удавалось - это запах костра. Даже выйдя из воды, аромат какого-то особого сожженного дерева, а может и травы, исходил от Заступника. Ручей брал свое начало из подземных родников, был прохладен и чист, и приятно снимал жар от прошедшего полдня. Кто-нибудь другой бы верно уже выскочил из ледяной воды, но Михаил по прежнему стоял в воде по пояс и старательно расчесывал пух. Он часто злился, что из-за своего внешнего вида, ему приходится сидеть взаперти и ничего не делать. В мире столько событий, а он заперт в своей темнице, в оковах ночи. И ангел вдруг вспоминает что-то из прошлой жизни: Йорген. Имя всплыло внезапно, и Михаил все силился понять чье это имя. Это был кто-то важный. С переродившимися ангелами всегда так: Эльрат стирает им память, чтобы они вновь почувствовали себя детьми, а потом, когда они навещают места, где некогда были, срабатывает дежавю - в голове всплывают картины прошлого. Вот и сейчас, этот холод и надвигающаяся ночь напомнили ему - Йорген. Опустив голову в воду, взмахнув длинными волосами, гарпиевидный вышел из ручья. Теперь оставалось всего ничего до новой перепалки с Малассой и последнего маршрута в этом месяце.